Как развивался, чем занимался Сафин четыре года в валенсийской школе тенниса? Полагают, что Сафин состоялся не благодаря, а вопреки этим четырем испанским годам, что его победы последних лет – это преодоление испанского обучения: дескать, Раузе Сафиной следовало ехать не в Испанию, а в Америку. И тогда ее сыну не было бы сегодня равных в мире. А так – есть.

Семнадцать лет, когда уже на весь мир гремела Аня Курникова, девочка, с которой Марат вместе учился играть в теннис на кортах «Спартака», и когда Сафину уже как воздух была нужна практика больших турниров, – критическая точка. Швейцарский друг перестал присылать Марату деньги. У швейцарцев тоже случаются финансовые трудности. Наверное, так оно и было. Но правда и в другом: если бы на попечении у швейцарского мецената состояла Анна Курникова, он заложил бы последний «Патек Филипп», лишь бы она не заметила его финансовых затруднений. Иначе тут же объявилось бы немало желающих помогать юному таланту. Семнадцать лет – это тот возраст, когда уже не надо прибегать к гадалкам, чтобы более или менее ясно увидеть будущее игрока. С Сафиным к семнадцати годам была полная неясность.

В это же время один российский спортивный журнал попытался ответить на вопрос: «Кто за Кафельниковым?» Выводы оказались в основном неутешительными. Сафина поставили в ряд из пяти-шести игроков, которые «теоретически могут выстрелить». Но автор ни за что не ручался. Теперь немногие вспомнят, как звали тех, кого приравнивали к Сафину.